Общеизвестно, что у нас таможенная стоимость (ТС) экспортно-импортного товара фактически является налоговой базой. Ведь именно она лежит в основе исчисления размеров и сумм таможенных платежей (пошлины, таможенные сборы, акцизы, НДС), которые поступают в государственную казну от внешнеэкономической деятельности (ВЭД)
При этом она также используется для применения иных мер государственного регулирования торгово-экономических отношений, связанных со стоимостью товара, включая осуществление валютного контроля внешнеторговых сделок и расчетов банков по ним в соответствии с законодательными актами государства.
По действующим правилам и нормам изначально ТС определяется декларантом, однако правильность ее определения контролируют таможенные органы. По мнению экспертов, применяемые в России методы определения таможенной стоимости в полной мере соответствуют тем, что приняты в мировой практике.
Во все времена контроль ТС перемещаемых через границу товаров был наиболее сложной темой таможенного администрирования. На данный момент его базовым инструментом является система управления рисками (СУР), особенно в части так называемых ценовых профилей рисков, а также корректировка таможенной стоимости — КТС.
На практике при декларировании участники ВЭД предъявляют таможенному органу ту таможенную стоимость товаров, которую они рассчитали самостоятельно, исходя из условий сделки и с учетом других параметров, включая общемировые цены на данную продукцию.
Поэтому бизнес, заточенный на получение максимально возможной прибыли, как правило, старается определить ТС по минимально возможному уровню. Для таможни же одной из главных задач, как это, впрочем, и должно быть, во все времена являлось обеспечение максимального сбора средств в доходную часть бюджета страны.
Именно в этом и следует искать корень противоречий, возникающих между участниками ВЭД и таможенными органами при определении величины ТС, исходя из которой будут рассчитываться таможенные платежи, налоги и пошлины. Как правило, в ходе решения данного вопроса у таможни возникает к участникам ВЭД много претензий, которые в итоге приводят к корректировке таможенной стоимости (КТС), безусловно, в сторону повышения.
Ответом на такое решение со стороны участника ВЭД является его обжалование в установленном порядке. В связи с этим таможенники и декларанты «не вылезают» из судов.
Ситуация усугубляется тем, что до сих пор у нас в стране не существует единой практики применения судами таможенного законодательства. В связи с этим Пленум Верховного суда Российской Федерации 12 мая 2016 года принял постановление № 18 «О некоторых вопросах применения судами таможенного законодательства», которое в основном посвящено именно вопросам определения таможенной стоимости ввозимых товаров. На мой взгляд, документ достаточно подробно и доступно дает разъяснения по всем связанным с ней вопросам.
Не все здесь однозначно
Однако, как известно, есть теория, но есть и практика, основные посылы которых далеко не всегда совпадают. Знаю это не понаслышке, так как по роду работы мне приходится практически ежедневно разговаривать и с таможенниками, и с участниками ВЭД. Поэтому знаю, что при возникновении разногласий, чтобы как-то выйти из ситуации, таможенники предлагают участникам ВЭД взамен на более или менее адекватную корректировку таможенной стоимости товаров писать отказные письма о представлении документов. Тем, кто на такую сделку не идет и грозит судом, делают самую большую корректировку и взимают с них максимально высокое обеспечение на время проверки таможенной стоимости.
При этом имеют место и коррупционные моменты. Так, в одной из южных таможен за растаможивание товаров без проблем, в том числе и с КТС, участнику ВЭД предложили расстаться с определенным количеством денег. Идея у адресата энтузиазма не вызвала, и он обратился в суд, который участника ВЭД поддержал. Таких случаев было несколько. Самое главное и печальное здесь то, что все это не повлекло за собой привлечение виновных к какой-либо ответственности.
Подобная практика «бодания теленка с дубом» вынуждает участников ВЭД менять логистику и уходить в другой регион, где корректировка таможенной стоимости делается по закону. Как показывает жизнь, такие регионы еще у нас есть. Впрочем, следует признать, что методика с отказными письмами и завышенной корректировкой используется по всей стране.
Приходится констатировать, что она востребована и бизнесом, потому что ему выгоднее и проще «договориться» с таможней, чем судиться с ней.
В итоге строптивые всегда остаются в проигрыше, а тот, кто находит общий язык с таможней, ввозит свой товар в Россию дешевле и имеет преимущество на рынке. Все это приводит к тому, что из-за корректировок с таможней судятся только единицы. По статистике, от общего количества корректировок оспариваются только 5%, все остальные проходят, и собранные через КТС дополнительные средства попадают в бюджет.
Однако самое интересное здесь в том, что декларанты, которые решаются оспорить корректировку, чаще всего выигрывают. Зачастую, чтобы корректировку пересмотрели или отменили, бывает достаточно лишь написать жалобу в таможню, которая, объективно оценив ситуацию, идет навстречу. Сегодня, чтобы не испортить себе статистику, таможенные органы стараются лишний раз не доводить дело до суда. При этом все признают, что проблема с корректировками ТС существует, но у нее пока нет однозначного решения.
Даешь равноправие!
На практике, если при прохождении таможенного контроля проверяющая сторона сомневается в достоверности оформленных документов, находит недостоверные данные или возникают другие факторы, затрудняющие принятие решения, таможенный орган проводит дополнительную проверку. В ходе нее, как правило, запрашиваются различные документы, в том числе подтверждающие таможенную стоимость товара. Также с учетом КТС производится предварительный расчет суммы обеспечения таможенных платежей.
Ни для кого не секрет, что сегодняшняя активность со стороны таможенных органов на предмет выявления «кривых» документов – это суровая реалия дня. Когда участник ВЭД неверно оформляет простую на первый взгляд «бумажку», он рискует не только потерей времени и денег, но и своего груза, а также может попасть под уголовную ответственность перед законом.
Все эти риски заведомо известны, но, к сожалению, как показывает жизнь, на самом деле о них мало кто задумывается. Причем тенденция имеет стабильно поступательное движение, о чем наглядно свидетельствуют цифры. Так, в 2015 году таможенные органы выявили более 152 тыс. случаев представления для целей таможенного декларирования недействительных документов и попыток незаконного ввоза в страну свыше 18,1 млн единиц контрафактной продукции. По итогам 2014 года эти показатели составляли 62 тыс. и 9,5 млн соответственно.
На взгляд заинтересованных сторон, самое главное – обеспечить на таможне единообразие применения действующих норм, причем по всей стране в отношении всех без исключения добропорядочных декларантов. Об этом в первую очередь говорят участники ВЭД, которые согласны даже с реализацией принципа «пусть будет безобразно, но единообразно».
Если таможня решит досматривать стопроцентно, то пусть это будет касаться всех, если корректировать таможенную стоимость — то у всех. Если таможня окончательно посчитает, что бизнесу у нас должно быть плохо, то пусть будет одинаково плохо. Вот тогда все игроки рынка без каких-либо исключений будут нести равнозначные затраты, и в итоге всем станет хорошо!
Достичь единообразия, на мой взгляд, можно достаточно просто – нужно всего лишь ограничить свободу действий таможенников разумными рамками. Как вариант – в обязательном порядке подвергать государственной регистрации все подведомственные акты, выпускаемые ФТС России, и следить за тем, чтобы эти документы исключали возможность коррупционной составляющей. Ведь не секрет, что корректировка таможенной стоимости у нас давно стала серьезным очагом коррупции.
Здесь или таможенники нашли нужный для себя проход, или участники ВЭД научились провоцировать таможню. Ведь в той или иной ситуации инспектор может ничего не сделать, а может назначить стопроцентный досмотр с экспертизой и так далее. Чем меньше у него будет вариантов для свободы действий, тем больше будет порядка.
Централизация не спасет
Теперь несколько слов о так называемой централизации таможенного декларирования в центрах электронного декларирования (ЦЭД), о необходимости которой в последнее время говорят на всех уровнях. Хотя, насколько мне известно, этот проект нигде и никем из специалистов, в том числе из числа представителей бизнеса, особо не обсуждался. Поэтому можно предположить, что никто особо и не просчитывал последствия его влияния на бизнес-процессы. Сегодня вряд ли кто четко и с полной мерой ответственности ответит на вопрос: хорошо это или плохо?
Как утверждают эксперты, ФТС России связывает реализацию этой идеи с возможностью осуществления таможенного контроля на должном уровне, когда будет обеспечено единообразие в подходах к контролю таможенной стоимости и к СУР в целом, появится соответствующая правоприменительная практика и т. д.
Уточню, что, по данным ФТС России, в 2016 году внешнеэкономической деятельностью в стране занимались около 80 тыс. компаний и индивидуальных предпринимателей. В совокупности они оформили 3,9 млн товарных партий. Примерно две трети из них пришлось на импортные поставки, 47% которых осуществили всего 2800 компаний, отнесенные таможенным ведомством к низкому уровню риска. Как «рисковые поставки» служба идентифицировала порядка 40% партий. Следовательно, на долю контрабандистов и тех, кому просто «повезло» проскочить мимо таможенного контроля, осталось 10-13% ввезенных в страну грузов.
Чтобы улучшить положение на рынке, все дела в области таможенного законодательства нужно рассматривать индивидуально и привлекать к этому опытных специалистов. Самому участнику ВЭД очень сложно понять, как действовать в определенной ситуации. На мой взгляд, упростить администрирование таможенных операций позволит построение укрупненной вертикали. Сегодня участникам ВЭД неважно, куда подавать таможенную декларацию.
Правда, при этом весь документооборот, за редким исключением, четко оговоренным законодательно, должен быть электронным. Этого у нас пока, к сожалению, нет. До сих пор есть некоторые документы, которые представляются в таможенные органы только в бумажном виде. С этим бизнес готов мириться, если все физические перемещения декларанта, связанные с оформлением товара, происходят в пределах одного населенного пункта, а если до ЦЭДа 200 верст? Это уже серьезная проблема, которая пока не решена.
Еще один важный нюанс: ЦЭДы должны располагаться исключительно на площадях, принадлежащих государству. Задача в нынешних реалиях непростая, но вполне решаемая. Было бы желание. Ведь практика предыдущих лет наглядно доказала — если таможня квартирует у бизнеса, даже на безвозмездной основе, хозяин терминала сразу получает преференции перед другими участниками рынка и диктует им свои правила, а такого быть не должно.
